17 июня 2022
1 мин.
Около 100 лет назад в советских субтропиках, как тогда называли сочинское, абхазское и грузинское Причерноморье, началось глобальное импортозамещение сельхозкультур. Молодому советскому государству требовались новые культуры, чтобы локализовать производство важной агропродукции, а не завозить дорогостоящий импорт. Рассказываем, что удалось, а что оказалось неудачным экспериментом.
Первую часть можно прочитать здесь.
Знаменитая экспедиция ботаника Андрея Николаевича Краснова 1895 года стала импульсом к разведению в черноморских субтропиках ценных культур. Помимо чая, бамбука и мандаринов, Краснов привёз в Батуми саженцы хурмы. Новые сорта будут привезены туда затем ещё в 1902 и 1913. К этому времени, впрочем, японская хурма уже была известна в России: в крымском Никитском ботаническом саду первые семена появились благодаря директору Христиану Стевену в 1819 году (но не дали всходов), а первые 13 деревьев были высажены в имении «Синоп» в предместьях Сухума ещё в 1888 году, куда они были завезены из Италии. Спустя 10 лет хурму завозят из Сухума и на сочинскую опытную станцию, а к началу полноценной интродукции 1930-х в Сочи уже имелась небольшая коллекция деревьев. Хурма, и особенно её способность противостоять местным заморозкам, вызвала запредельный интерес у сочинских и сухумских дачников начала XX века. За неимением достаточного посадочного материала на опытных станциях, её стали ввозить напрямую из европейских питомников. Закладке крупных плантаций хурмы на черноморском побережье помешал тот факт, что хурма считалась морозоустойчивой культурой, её можно было сажать в Азербайджане, в Узбекистане, на северных склонах Кавказского хребта, а малоземельную территорию нежных субтропиков предполагалось отдать под более хрупкие культуры. Тем не менее хурма пришлась по душе дачникам и владельцам частных домов, которые и стали активно засаживать приусадебные участки неприхотливыми хурмовыми деревьями разных сортов.
Фейхоа родом из южной Бразилии и Парагвая, то есть той части континента, которой свойственен субтропический климат, но при этом лето прохладное. Первые черенки фейхоа были привезены в Абхазию, в Сухумский ботанический сад в 1900 г., видимо из Франции, откуда эта культура в дальнейшем распространилась по всему Закавказью. В Европе же фейхоа как плодовое дерево появилась довольно поздно, только в 1890 году. Первая российская плантация была заложена в Сухуме в 1915 году, затем в Батуми в 1928 году, в Сочи, вероятнее всего, в 1930 году на опытной станции (первые саженцы фейхоа живы до сих пор и дают прекрасный урожай). Промышленные плантации фейхоа были заложены в Пицунде (посёлок Цитрусовый) и Сочи (участок Широкое Поле на склонах речки Цанык, сильно пострадавший от строительства дублёра Курортного проспекта). Из фейхоа готовили компоты, мармелады, джемы и газированные напитки. Сегодня в Сочи произрастает около 70 гектар промышленных плантаций (на ул. Фабрициуса, к примеру) и в несколько раз больше — на частных подворьях, поскольку фейхоа ценится за свои вкусовые качества, а также за счёт своего уникального свойства впитывать из морского воздуха йод и накапливать его в плодах. Также высоко ценится эфирное масло, полученное из фейхоа (содержащее метилбензоат), которому нет равных по приятности запаха.
Киви (актинидия) стало завозиться в Европу ещё в XVIII веке, но до поры до времени это была декоративная красивоцветущая лиана. Промышленный интерес к актинидии появился только в XX веке, когда новозеландские селекционеры вывели крупноплодные сорта («Бруно») и заложили первые плантации в 1937 году. Новозеландцы же и придумали новое коммерческое название для актинидии, плоды которой были похожи на их национальную нелетающую птицу. Киви долго добирался до Советского Союза, и первые плантации были заложены в Адлере только в 1987 году, в Абхазии — в 1990 году. Адлерские сады киви до сих пор сопротивляются аппетитам девелоперов, и покамест устояли — если приехать в ноябре на улицу Гоголя, то вы наверняка сможете прикупить киви прямо с той самой первой плантации, благо его активно продают навынос. Пройтись по плантации, правда, вам вряд ли удастся. К слову, киви активно выращивают в частном порядке, зачастую используя растение не только как источник фруктов, но и как украшение заборов. Этакая экзотическая альтернатива винограду.
Та мушмула, которую знают хотя бы понаслышке, называется мушмула японская, или эриоботрия. Её нельзя путать с другой — мушмулой германской, которая является аборигенным видом Кавказа. Мушмула японская в культуре известна давно, в Китае её выращивали тысячелетиями, но опять же до поры до времени лишь как декоративное растение. В качестве такого оно и перекочевало в южную Европу ещё в XIX веке. Стоит отдельно подчеркнуть её декоративную ценность — это чуть ли не единственный экзот, который цветёт осенью, а иногда и в начале зимы. При этом образует симпатичные соцветия, обладающие запахом сирени. Но с конца XIX века мушмулу стали есть, что способствовало её активному распространению по земному шару. По промышленным масштабам лидирует сейчас США, Бразилия и Испания, но проблема мушмулы в том, что её непросто транспортировать. Она жуткий скоропорт, поэтому большая часть мушмулы идёт на переработку. В Россию мушмула попала ещё в 1840 году в Никитский ботанический сад в Крыму, с конца XIX века появилась в Сочи. Промышленных посадок мушмулы никогда не было, но в качестве декоративного дерева её активно применяли для озеленения центральных улиц (Красноармейская, Парковая, Гагарина и др.).
Главными интродукторами оливковых деревьев в Россию стали новоафонские монахи. Именно они завезли на черноморское побережье в 1870-е годы саженцы оливы из Греции, и именно они стали первыми людьми, наладившими производство оливкового масла в стране. К началу XX века здесь было высажено 60 гектар олив (свыше 20 тыс. деревьев). После революции и закрытия монастыря плантации захирели, но экономика советской Абхазии позволила их быстро восстановить. В 1931 году в Новом Афоне производилось всё оливковое масло, которое потреблял Советский Союз. К настоящему времени оливковые рощи Нового Афона не эксплуатируются: часть одичала, часть используется как декоративные культуры. В Сочи из-за слишком влажного климата (а олива — ксерофильный вид, то есть большой любитель сухого воздуха) оливковые деревья никогда в сельском хозяйстве не использовались, хотя во многих парковых насаждениях оливковые деревья можно повстречать (например, в Комсомольском и Кооперативном парках).
Пекан (кария, гикори) — наиболее ценная ореховая культура, которую удалось интродуцировать в субтропики. Пекан — высокое дерево, дающее орехи высокой жирности и калорийности. Внешне они похожи на плоды грецкого ореха, но более продолговатые. Считается, что в Европу пекан попал ещё в XVIII веке благодаря торговле с колониями. На Черноморское побережье Кавказа его привозит из своей экспедиции ботаник Андрей Николаевич Краснов в конце XIX века, по нескольку экземпляров высаживается в Сухумском и Батумском ботанических садах, в парке Худякова (сейчас «Дендрарий»). Закладывать плантации пекана, признанного ценной и перспективной культурой, начали в 1930-е в Абхазии (в основном в Гальском район), в Сочи (совхоз им. Чкалова, сейчас это территория микрорайона Чкаловского и новых жилых комплексов, расположенных выше улицы Ленина), на территории совхоза «Южные культуры». Много деревьев пекана растёт в центре Адлера, в частности, в районе гипермаркета «Магнит» на Приреченской. Промышленных объёмов выращивания пекана так и не достигло в СССР.
